Название: Boîte à musique
Автор: кузина-белошвейка
Размер: мини, 1243 словa
Канон: "Орфей и Эвридика", К.В. Глюк
Пейринг/Персонажи: Орфей, Эвридика, Амур
Категория: джен
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: G
Примечание 1: boîte à musique, фр. - музыкальная шкатулка
Примечание 2: по заявке "Глюк "Орфей и Эвридика" Без хэппи энда".
Примечание 3: фрагменты либретто приводятся в переводе телеканала "Культура"
Факелы гаснут, один за другим, когда я опускаюсь на колени над телом Эвридики.
Потерял я Эвридику...
Я прошел неведомыми тропами, фурии у ворот Гадеса пытались устрашить меня своими плясками, но я смирил их гнев пением.
Потерял я Эвридику,
нежный цвет души моей...
Светлый Элизиум, приют блаженных душ, открылся мне. Пением напомнил я бесплотным о мире живых, и моя любовь возвратилась ко мне.
Мне не пережить утраты...
Эвридика мертва. Снова. Ее упреки по пути из царства мертвых язвили горше змеиных жал, я обернулся и потерял ее (в который раз?). Я - Орфей. Голосу моему подвластны скалы и дикие звери. Все, что я могу, это петь. Даже сейчас.
Ах, если б скорбь моя уснула вместе с жизнью!
Вдохновленный моим горем, появляется из темноты Амур. Любовь сильнее смерти, поет он (почему его глаза при этом так устало на меня смотрят?), мое желание быть с Эвридикой преодолело все запреты, так примите же нежной любви венец, воскресни, Эвридика!
На рампе вспыхивают огни, над сценой опускаются люстры с сотнями зажженных свечей. Обнимая друг друга, мы поем хвалу Амуру, хор, появившись, подхватывает нашу радостную песню.
Должно быть из-за яркого света не видно лиц сидящих в зале.
Почему-то мы стараемся не вглядываться туда слишком пристально.
(- Сказка скучная! Страшная!
- Помолчи, это искусство!
- Говорил я тебе, она еще маленькая такое смотреть.
- У девочки идеальный слух, в музыкальной школе сказали, его надо развивать. Альда, детка, куда ты смотришь, сейчас будет интересно!
- Там злые.
- Чепуха, в этом углу вообще ничего нет.)
Эхо в зале шутит со мной злые шутки. Мотаю головой, отступаю вглубь сцены. Красный занавес ползет вниз, лишая света.
***
Мир мой пуст. Хор оплакивает смерть Эвридики, зовет ее тень откликнуться. Феб, закрыв лицо, удаляется с небес. Его колесница слегка поскрипывает. После заминки с двух сторон выплывают к центру сцены облака, из которых сыплется снег. Ничего еще не определено. Кто придет на мой зов?
О боги, верните ее к жизни иль даруйте мне смерть!
Амур легким шагом выходит из левой кулисы. Он принес утешительную весть, Эвридику еще можно спасти! Надежда впивается в сердце, она так мучительна, что затмевает даже боль утраты. Амур хочет еще что-то сказать, но, подвластный музыке, умолкает. Его взгляд так суров, что он мог бы показаться богом возмездия, рассеянно отмечаю я. Но дальше, дальше, Орфей, спеши спасти свою Эвридику!
***
(- На картине Рубенса мы видим Орфея, покидающего царство мертвых. За руку он держит тень жены, еще смертельно бледную и спокойную. Справа, на престоле сидят бог подземного царства Гадес и его супруга Персефона. Они поражены и тронуты пением Орфея, в глазах у Персефоны стоят слезы, как предвестие несчастной судьбы Орфея. Он еще не нарушил данное богам обещание, но уже повернул голову в сторону Эвридики. Он встревожен, потому что не слышит шагов жены. У ног Персефоны мы видим трехглавого Цербера…)
Смущенный чужим бормотанием, прекращаю пение. Адское пламя опадает, жар исчезает. Фурии натыкаются друг на друга и, наконец, замирают в нерешительности. Сила, что вела меня, исчезает, и я вижу мир, как он есть. Этот ад прохладен, его пламя – красные стекла и свечи, игра волшебного фонаря, все завывания ветров и гром – дребезжание железного листа за сценой. Фурии сгрудились за моей спиной, словно испуганные дети, они смотрят в зал и не могут отвести взгляд. Я смотрю на чужие пальцы, вцепившиеся в мой плащ – ткань просвечивает сквозь них.
Из зала доносится ропот (рычание?), смертная тоска охватывает меня от этого звука (не смешно ли? смертная тоска – в мире мертвых…). Ответ ускользает, я не хочу его знать, но мне нужно дойти до конца. Надо снова сойти с ума, чтобы поверить в этот мир. Чтобы зал поверил в меня.
Подбираю с пола лиру, начинаю играть. Я – Орфей. Все, что меня окружает сейчас, может быть ложью. Но не Эвридика, не моя любовь. Я найду ее и выведу отсюда.
***
Поля Элизиума пусты. Если стоять неподвижно и смотреть в одну точку, скоро передо мной замелькают смутные тени. Бледные травы оплетают мои ноги, пытаясь приковать к этому месту.
(- Итак, Орфея разрывают на куски обезумевшие менады. Но они же одновременно, как пишет Грейвз, являются и музами. Двойственность образа Орфея: вдохновитель и жертва, царь-жрец, вершащий обряд и проходящий через него. Он погибает в каждой мистерии и возрождается для новой смерти. Прокл в комментариях к «Государству» Платона пишет: «Являясь основной фигурой дионисийских обрядов, Орфей, как считают, разделял судьбу самого бога»… Что? Не успеваете? Пишите быстрее, господа. Я продолжаю. Смерть Эвридики от укуса змеи и неудача Орфея с возвращением ее в мир солнечного света фигурируют только в более поздних вариантах мифа. Изначально…)
Не хочу знать, каким я был, каким мог бы быть, каким никогда не стану. Ударяю по струнам лиры: пусть все идет заповеданным порядком, я не знаю другого пути к Эвридике.
Тени неохотно расступаются, открывая моим взорам закутанную в покрывало фигуру. Эвридика - уже не мертва, еще бессловесна. Простираю к ней руки, тени праведных разлетаются, испуганные моей страстью. Я уже понял, что эти актеры бесплотны. Моя ли воля вызывает их к жизни, или чья-то злая прихоть (довольный гул в зале)? Но Эвридика, Эвридика! Крепко беру жену за руки, они холодны, но они – плоть, нет никаких сомнений. Мы уйдем отсюда в этот раз. С этой сцены, из этого зала. Сегодня наши мучения окончатся.
Счастье вы найдете вновь!
Вы были друг для друга рождены!
Последнее испытание: только не оборачиваться. Я тащу Эвридику за собой, пока она упрекает меня. Тороплю события: жена мертва, я раздавлен горем, боги тронуты (чем, глупцы? тем, что не смог сдержаться, дважды погубил свою любовь? но не мне судить богов, даже в мыслях.). Амур воскрешает Эвридику (вот он, застыл в кулисах, готовый выпорхнуть; крылья трепещут, словно у птицы, почуявшей свой смертный час), радостный хор присоединяется к нам, занавес падает, всё сначала. Неужели я не смогу перехитрить горстку призраков? Позволю Амуру воскресить жену, и мы ускользнем, предоставив финал хору.
Время мне обернуться, но я неподвижен. Музыка, запнувшись, начинается по новой. За спиной я слышу быстрое биение сердца Эвридики.
(Опера господина Глюка является самой ранней из сохранившихся на данный сюжет. Вопреки традиционному финалу – окончательной потери Эвридики и смерти Орфея от рук вакханок – композитор предпочел счастливое завершение событий...)
Медленно оборачиваюсь. Ловлю единственный взгляд Эвридики, в нем – прощание и облегчение. Она опускается на пол рядом с лежащим Амуром. Божок любви должен подняться из обморока, как только я достаточно вдохновенно пропою свою жалобу небесам. Кажется, этот жест должен что-то символизировать.
Музыка мечется надо мной и, наконец, замолкает. Усталым, вовсе не сценическим шагом, я подхожу к телу Эвридики. Поправляю ей волосы, тяжесть ее головы на моей руке. Прости, любовь моя. Когда-то давно я что-то сделал не так. Действительно ли я обернулся? Предал ли тебя, отступив от ворот Гадеса? Или сыграл наперекор богам и оживил тебя своей песней? Была ли ты вообще, Эвридика? Что же, последнее, что я могу для тебя сделать, это избавить от повторения одной и той же роли, швырнуть в огонь любимые марионетки богов. Ты знала, верила в меня, твой взгляд сказал об этом.
Опускаюсь на колени перед Амуром и бестрепетно смыкаю руки на его горле. Вряд ли найдется сила, могущественнее любви, все прочие не так безумны, чтобы являться в это место.
Факелы вспыхивают в последний раз, когда я шагаю к краю сцены. Теперь я понял. Теперь я чувствую терпкий запах лозы и слышу рычание леопардов. Последняя мучительная мысль перед тем, как руки вакханок поднимаются надо мной: что, если это еще не конец? Если мне суждено очнуться снова в самом начале этого пути?
В этом темном и мрачном лесу,
Эвридика, может ли твоя тень слышать нас?
Снизойди к нашим слезам,
Которые мы проливаем по тебе.
Будь милосердна, сжалься
Над несчастным Орфеем!
Он вздыхает, он стонет,
Он оплакивает свою судьбу.
Занавес падает.
Эвридика, может ли твоя тень слышать нас?
Снизойди к нашим слезам,
Которые мы проливаем по тебе.
Будь милосердна, сжалься
Над несчастным Орфеем!
Он вздыхает, он стонет,
Он оплакивает свою судьбу.
Занавес падает.